Брат... С тех пор, как ты забыл обо мне, наша связь прервалась навсегда, но, несмотря на это, я по-прежнему люблю тебя. Я надеюсь, ты счастлив в новой семье, не то, что я... Да и какое может быть счастье в этой вечной холодной пустоте, называемой посмертным существованием? Но меня согревают воспоминания о тебе, и о НЕЙ -- единственных, кого я когда-либо любил...
Временами я сожалею, что поступил так ТОГДА. Мы были бы вместе с тобой, счастливы и беспечны, как до того проклятого дня, когда в пожаре войны погибли наши родители...
Брат мой, ты забыл тот ужас, ту боль, которые пришлось пережить нам, оставшись в одиночестве. Во всяком случае, я надеюсь на это. Но я не могу не думать об этом... Это все, что осталось на мою долю -- думать и вспоминать.
Несмотря на все трудности, ты оставался сильным... для ребенка, пожалуй, даже слишком сильным. Теперь-то я знаю, в чем причина -- на тебе, как и на мне, лежала печать Сейрюю, которая и двигала тебя вперед. А с тобой -- и меня.
Ты рано осознал свою силу. Первые звуки твоей флейты резали слух... но ты быстро учился. Помнишь, как холодными бессонными ночами, когда я начинал плакать, зовя родителей, ты садился рядом и начинал играть для меня? Твое присутствие, твое тепло, твоя забота успокаивали меня, и я засыпал, а ты охранял мой сон, боясь пошевелиться? А наутро, усталый и голодный, ты шел на поиски работы, чтобы накормить младшего братишку, то есть, меня... Нам тогда было всего шесть лет, но тебя это не останавливало. "Я делаю это ради тебя, Су, " -- говорил ты мне, а потом , целый день играл на флейте для прохожих, и дай Сейрюю, чтобы денег, вырученных тобой, хватало на еду нам обоим... Но это бывало слишком редко, и тогда ты самый лучший кусок отдавал мне, забирая себе то, что оставалось... Когда же еды не удвавлось достать совсем (увы, такое бывало куда чаще), ты все равно находил, чем накормить меня. Когда я болел, ты был моим единственным лекарем, успокаивая болезнь с помощью своей музыки. Ты никогда ни в чем мне не отказывал, с готовностью исполняя все мои прихоти и капризы. А когда мы подросли, ты даже ...
Нет, я не хочу думать об ЭТОМ...
С возрастом связь наших тел и душ становилась все сильней и сильней. Мы быстро поняли, что ощущения, испытываемые одним из нас, передаются другому, и научились пользоваться этим. Как ни больно мне об этом вспоминать, но, когда мне в голову приходила очередная прихоть, я уже не дожидался твоего возвращения, чтобы изъявить ее, а просто передавал ее тебе. И ты, несмотря на то, что надрывался изо всех сил, был вынужден делать ЕЩЕ больше, чтобы я был доволен... Прости меня, Амибоши...
Характер твой -- моя прямая противоположность. Ты был всегда так спокоен, добр и мягок со всеми, не то, что я, который лез в драку при каждом удобном случае... Ты был против насилия, против войн, тогда как я мечтал истребить всех тех, кто причинял мне боль. Но меня утешает то, что я, со своей стороны, любил тебя искренне, всей душой, и был готов идти за тебя в огонь и в воду... Это нас выручало, и не раз, так как если приходилось постоять за себя, я прикрывал тебя собой (хоть ты, обычно, пытался сделать то же самое, но дрался я куда лучше, чем ты). А однажды, во время одной из драк, нас увидел Накаго...
Он сразу не понравился тебе, брат. "Я чувствую, что в нем -- зло," -- говорил ты мне, когда мы оставались одни. И Накаго знал это. Поэтому в общении с тобой он упирал на то, к чему твоя душа была особенно чувствительна. "Поверь мне, когда Сейрюю появится, с собой он принесет только мир". Вначале ты не верил, но потом, мало-помалу...
Именно Накаго научил тебя убивать с помощью мелодий. Я помню, как он ставил в ряд пленников, а если их не было -- простых людей, таких же, как мы с тобой, и заставлял тебя играть, пока они не сходили с ума или не умирали. А еще я помню, как ночью, лежа рядом с тобой, слышал твои рыдания, чувствовал дрожь твоего тела, боль твоей души... И тогда я был готов убить сегуна Куто.
Более того -- ты не знал об этом -- я даже попытался это сделать. Неумело, даже слишком. Накаго с легкостью остановил меня.
" ЭТИМ, " -- сказал он, отбирая у меня нож, -- " ты сможешь, разве что, порезаться сам. Я дам тебе другое оружие, более действенное". И он сдержал слово -- в тот же день у меня появился мой рюусейсуй.
Это было так увлекательно -- тренироваться с ним, чувствовать свою способность контролировать его, совершенствовать свою меткость... Но ты не любил, когда я упражнялся на живых мишенях. И ради тебя я перестал делать этого, поскольку ради тебя...
А потом появилась ОНА...
Не без причины Накаго собрал вех семерых хранителей Сейрюю -- влюбленную в него до беспамятства Сой, коварного Мибоши, эксцентричного самовлюбленного Томо (которого я при первой же встрече захотел шарахнуть рюусейсуем -- ТАКОЕ лицо только в страшном сне приснится) и кровожадного злобного полуволка Ашитаре. Ну, и нас с тобой, разумеется. "Жрица Сейрюю уже прибыла в наш мир", -- сказал он. -- "Наша задача -- защищать ее и помогать во всем."
" Зачем это?" -- спросила Сой.
" Поскольку это в наших же интересах," -- ответил сегун. -- "Но, если тебя это не устраивает, можешь возвращаться обратно туда, откуда я тебя вытащил".
Я помню, как она побледнела тогда, а выйдя от него, расплакалась. Я не знал ее истории, и мне было смешно наблюдать за ее слезами. А ты подошел к ней и сыграл одну из самых задушевных своих мелодий. В награду она поцеловала тебя, и я ощутил... Сложно сказать, что. С одной стороны, я почувствовал то же, что и ты. С другой... Мы всю жизнь были вместе, причем последние два года... это словосочетание приобрело немного другой смысл, скажем так... И я думал, что нам вполне хватает друг друга. Но в тот день мы впервые оба узнали, что означает поцелуй женщины, а не брата-мужчины... С тех пор "близкие отношения" между нами прекратились. Мы просто больше не могли...
А через несколько дней ты отправился в Конан по заданию Накаго, чтобы сорвать планы хранителей и жрицы Судзаку. Я же остался в Куто, поскольку мог сообщать Накаго все, происходящее с тобой. Тогда-то он и представил меня ЕЙ...
Как сейчас помню -- ОНА усмехнулась и сказала: "Неужели этот мальчик в одиночку сорвет церемонию вызова Судзаку?" Если бы ОНА не была жрицей Сейрюю, я бы... МАЛЬЧИК!!!!!
Но Накаго спокойно объяснил ей, в чем дело. И ОНА с нетерпением ждала, что же будет дальше...
Если бы я точно знал, ЧТО же произошло с тобой! А так... Внезапно нахлынуло чувство, словно половину меня вырвали. Никакими словами я не могу передать эту боль, это отчаяние, а главное -- это чувство одиночества. "Мой брат погиб! ПОГИБ!!!" -- повторял я снова и снова. Я не спал, не ел и не пил три дня, оплакивая тебя. Я уже не мог сказать тебе, КАК я тебя люблю, насколько ты мне дорог... Душу мою терзала боль -- я ведь так и не смог сделать для тебя даже малой толики того, что делал для меня ты... А потом пришла ОНА, обняла меня -- прямо, как ты, когда мы были маленькими -- и я разрыдался, уткнувшись ей в грудь. И моя боль немного уменьшилась.
Видимо, в тот момент в мою душу и вошла любовь к НЕЙ...
То, что я сделал потом...
Это произошло с молчаливого одобрения Накаго. Я взял рюусейсуй и отправился туда, где жила семья хранителя Судзаку Тамахоме.
Я убил всех. Отца. Двух младших братьев и двух сестер. И этого для меня было мало -- ведь хранители Судзаку убили ТЕБЯ!!!! Моего брата!!!! Так пусть же они испытают ту же горечь и ту же боль, что и я... А на остальное -- плевать!!!
Тогда я вполне мог погибнуть -- внезапно явились жрица Судзаку, Тамахоме и Нурико. Я атаковал их, но Тамахоме... перехватил рюусейсуй!!!! Все, чего я добился -- оторвал тот идиотский хвостик его волос...
Он чуть не убил меня тогда. Меня спасла Сой...
Тем временем Накаго придумал новый план, как вызвать Сейрюю. Мы должны были отправиться в Хоккан, чтобы забрать Шиндзахо у хранителей Гэнбу. И мне выпала честь сопровождать ЕЕ...
Я всюду был с НЕЙ, но, похоже, ЕЙ это не нравилось. ОНА даже сбежала от меня... Правда, я и сам виноват -- как я мог забыть, что ОНА влюблена в Тамахоме??? Как же я его ненавидел!!! И как я ревновал!!! А когда я ЕЕ нашел, Тамахоме уже был рядом...
Я промахнулся...
Накаго послал Ашитаре, чтобы разделаться со жрицей Судзаку, и тому даже удалось убить Нурико и принести Шиндзахо. Тут-то и вскрылась волчья сторона Ашитаре -- Нурико смог справиться с человеческой. А когда волк Ашитаре принес Шиндзахо, Накаго просто убил его...
В этот момент я убедился -- ты был прав. Он -- зло, и ему нельзя доверять. Но, когда я попытался сказать это ЕЙ... Она даже слушать меня не захотела. "Он единственный, кто помог мне, когда мне было плохо!" -- закричала она. Я хотел утешить ее, сказать, как сильно я ее люблю... Чертов Томо! "Не смей даже прикасаться к жрице до вызова Сейрюю", -- заявил он, высовываясь из какого-то дупла.
Они с Накаго вознамерились зачем-то лишить девственности жрицу Судзаку. Ничего у них не получилось -- явился Тамахоме, который -- подумать только -- смог ранить Накаго (чему в глубине души я был даже рад -- Накаго мне не нравился).
Я попытался еще раз поговорить с НЕЙ, но она отвергла меня. Тут я узнал ужасную вещь -- ЕЕ изнасиловали!!! ОНА чуть не покончила с собой!!!! И виновата в этом была та, кто называл себя ее лучшей подругой -- жрица Судзаку, которая не пришла к НЕЙ на помощь!!!
В тот момент я испытал нечто вроде тех чувств, которые охватили меня, когда прекратилась наша связь. ПОЧЕМУ???!!! Почему ОНА???? Я должен был отомстить, поскольку у меня не было возможности проявить свои чувства иначе. И я отправился на поиски жрицы Судзаку...
Поиски привели меня к скале, где Томо поймал Судзаку но Мико и... ТЕБЯ????????????????????? Я не верил своим глазам. ТЫ ЖИВ!!!!!!!!!!!!!!!!!! А Томо.... ПЫТАЕТСЯ УБИТЬ ТЕБЯ???????????????????
Вот почему я ни на секунду не задумался, убивая Томо. Я знал, что Накаго не простит мне этого, но иначе поступить я не мог. Брат мне дороже собственной жизни. Наконец-то я смог сделать для тбя хоть что-то...
Прости меня, брат мой. Из любви к НЕЙ я не смог выпить траву забвения. Прости!!!!!!!
То, что я сделал с тобой... Но твоя память могла причинить тебе лишь боль. Ты не был создан для вой. Ты слишком добр и мягок. И твои приемные родители... Я бы хотел быть им вторым сыном, вместе с тобой... Но я не мог оставить ЕЕ одну, вместе с Накаго... Я был нужен ЕЙ, даже, если ОНА так не считала. И я, поцеловав тебя, перелил настой тебе в рот. В тот момент ты навсегда забыл меня.
Я принес тебя к дому твоих новых родителей, и вернулся к НЕЙ. Конечно, Накаго бушевал, но я все еще был ему нужен. И он отправил меня помочь ЕЙ подготовиться к церемонии вызова Сейрюю...
Вызов состоялся. ОНА получила силу Сейрюю, и, первое, что пожелала -- навсегда запереть Судзаку в клетке вечности. Хранители Судзаку обессилели, а мы напали на Конан.
В той битве погибла Сой. Мибоши мы потеряли еще до вызова, поэтому нас осталось только двое -- я и Накаго. ОНА вернулась в свой мир, забрав с собой жрицу Судзаку , чтобы разделить ее и Тамахоме. Но Тамахоме ушел с ними...
Я тосковал по НЕЙ. Я не мог думать ни о ком, кроме НЕЕ... Я даже забыл о тебе! Прости меня, Амибоши!
Накаго все-таки нашел способ переправить меня в ЕЕ мир. Но... Там я погиб.
Я хотел отомстить жрице Судзаку за НЕЕ. Но повторилась история с перехватом рюусейсуя. Появились призраки семьи Тамахоме и не дали мне повернуть рюусейсуй, когда хранитель Судзаку метнул его в меня...Последние мои слова были обращены к НЕЙ и к тебе...
А теперь я обречен на вечное одиночество, как хранитель Сейрюю. ЕЕ, оказывается, никто не насиловал, поэтому моя смерть была напрасной... Об этом мне сообщила Таитсу-кун, когда отправляла мою душу в вечное заточение... Но я даже счастлив. Здесь я могу думать о НЕЙ и о тебе. О леди Юи и о своем брате Амибоши.
