- Па-аберегись!
Из куста высунулась нога, и человек, следом за которым по горной тропе пробирались еще патеро, споткнулся и замер, растянувшись на земле.
- И здрасьте всем. Куда путь держим? - из чащи под шорох листвы и хруст ветвей появился высокий юноша лет восемнадцати с белой повязкой поперек лба и в белой же рубашке со здоровенными наплечниками.
- Вы... ты кто? - мужчина средних лет с обширной лысиной торопливо подскочил и стиснул перевязь на груди.
- Ух ты, повезло так повезло! Шериф Роналд. Вот это радостная встреча.
- Что?..
Снова раздался громкий хруст ветвей и рядом с первой фигурой возникла вторая, примерно того же роста: парень в черном длинном кафтане с воротом нараспашку, позволяющем продемонстрировать неплохо развитую мускулатуру. Удлиненные прищуренные глаза сверкнули под торчащими дыбом волосами, а из-под дрогнувшей в улыбке губы виднелись два острых клыка.
- Старик, ты че - еще не в курсе, что на горе Лейкаку живут разбойники? - спросил лохматый, и мужчина в страхе попятился.
- Д-да, я знаю... но, видите ли, мы тут были по делам в городе Соун... Но все сложилось не очень удачно, и мы ничего не заработали и решили все начать заново на востоке. Так что нижайше прошу нас извинить... - торговец вытащил несколько монет из матерчатого кошеля.
- Так-так... - бандит прищурился. - Брательничек, тут всего-то пяток монет, похоже, они действительно пустые, бедняжки.
- Верно. Коль скоро он все равно бедняжка, давай-ка заберем у него барахло, - названный "брательником" парень потянулся к багажу странников.
- Ч-что вы делаете? - от резкого движения кошель торговца развязался, и на землю со звоном посыпались деньги и драгоценные камни.
- Хей, парни, а мы ведь про вас все знаем. Вы ссужаете людям деньги, а потом выжимаете из них все, до последней капли крови, ага? - торговец дернулся, и на руке говорящего вспыхнул странный знак.
- Что, хочешь сказать, мне не идет? Я беру это себе.
Посмотрев на сияющего Генро, нацепившего на себя серьги и разноцветное ожерелье, Коджи чертыхнулся себе под нос.
- Да делай, что хочешь, только денег не касайся - их надо завтра раздать беднякам в деревне.
- Угу.
- Ладно, пора восвояси, - Коджи покосился на трепещущего от страха ростовщика и его спутников, стонущих в дорожной пыли и камнях, и сунул кошель в руку Генро.
- Точно. Мы неплохо потрудились, пойдем доложим вожаку, - глядя в спину триумфально вышагивающему Генро, Коджи испытал странное чувство: а ведь только год назад этот придурошный недомерок...
Первый изматывающий месяц - что он дал? Генро на глазах становился сильнее и, вдобавок к силе воле и мышцам, обрел отменные навыки в борьбе и боксе, стрельбе из лука и битве на мечах... Даже Коджи признавал, что новичок день ото дня становился одним из лучших. Вот и сейчас двоих из пяти удалось уложить именно ему. Похоже, если дело так пойдет, то... однажды этот парень превзойдет и его самого...
Черт, я что - просто так возьму и позволю ему это сделать?
Генро зевнул, потягиваясь, и Коджи заметил на его поднятой правой руке нечто странное:
- Э, ты что - поранился? У тебя там что-то красное.
- Да? - Генро торопливо опустил рукав. - Да не, ерунда, просто грязь прилипла, - принялся оправдываться он с подозрительной торопливостью и горячностью. - Хей, брательник, глянь-ка, а не наш ли это приятель Эйкен?
Там, куда он указывал, похожий на колобка жирный мужчина самого отвратительного вида угрожал кинжалом путникам.
Коджи тут же бросился вперед и опустил руку тому на плечо:
- Так-так, и что поделываем?
Толстяк обернулся, и даже Коджи дрогнул от отвращения, увидев выражение его физиономии.
- Я?.. А что -я?.. Я ничего - сижу, никого не обижаю... вот... показываю местные достопримечательности...
Хрясь!
- А ну, кончай вешать мне лапшу на уши! - с размаху врезав Эйкену в грудь, заорал Коджи. - У тебя на роже написано, что ты делал что-то недозволенное! - он перевел взгляд на дрожащую перед Эйкеном молодую женщину и юную девушку. - Сколько он запросил?
Женщина прижала дочку к груди:
- Тридцать монет... Или, если у меня их нет, - ребенка. Умоляю - я отродясь таких денег в руках не держала! Простите меня... Умоляю!
Коджи и Генро переглянулись.
- Не хотелось бы говорить, дружище, однако ты нарушаешь установленные правила. Стандартная плата - десять монет. И потом, все зависит от человека. А ты тут несешь какую-то отсебятину. И, кстати, - на кой тебе девчонка?
Коджи приблизился, и лицо Эйкена перекосилось.
- А тебе-то что, языкастый? Мне Хакуро обещал, Что, думаешь, сумеешь меня отсюда выпиннуть, да?
- Уж не сомневайся - я-то точно сделаю все, что в моих силах! Вожак не похож на того, кто дозволил бы подобное, - Генро пихнул Эйкена в плечо. - А ну, проваливай, педофил-переросток! Твоей рожей только людей пугать!
***
По традиции после окончания трудов праведных Коджи и Генро, молитвенно сложив руки, замерли перед укрытым в деревьях святилищем божества горы Лейкаку.
- О, покровитель горы! Мы сегодня изрядно потрудились... - громко начал Генро. - Но тебе не кажется, что серебряная монета для той мамашки с девчонкой - это как-то чересчур? Нет, определенно: когда дело касается баб, братан становится слишком мягкотелым...
- Пасть закрой! Здесь нельзя такое говорить! - Коджи отвесил сотоварищу увесистый подзатыльник, мимоходом отметив, что Генро уже догнал его по росту. - Может, конечно, ты уже вполне взрослый во всем, что касается драк, но в самых важных вещах - отзывчивости и добросердечности - ты просто нуль без палочки, чтоб тебя! Хоть на вожака посмотри! Думаешь, он мало что умеет? Как не так - просто он не выпендривается, как некоторые! Умный ястреб прячет свои ноги. Нет, кажется, не так - перья. Или пупок? А может, когти? А, какой черт разница... Короче, вожак - мужик головастый и добродетельный, не говоря уж про то, что он свято чтит закон и всегда помогает слабым. А уж внешне он хорош настолько, что даже на меня это действует, - хотя я вполне полноценный мужик. Ну, и тессен, конечно. Пока у нас такой главарь, гора Лейкаку в безопасности. Мы должны пахать и пахать, чтобы стать хотя бы чуточку похожим на него. Черт, Генро, да ты слушаешь ли меня? - повернувшись, Коджи обнаружил, что того и след простыл. - Ах ты ж, сукин сын! Я тут, как дурак, заливаюсь соловьем, наговорил на три газеты, а он... - вне себя от ярости Коджи покинул святилище.
Воцарилась тишина, но вдруг что-то странное, призрачное пронеслось в воздухе.
Шелест...
Нечто, недоступное человеческому уху.
Напряжение стало ощутимее, и в темноте святилища промелькнуло... нечто. Пурпурное сияние распахнувшихся во мраке зловещих глаз.
***
В дверь, ведущую к покоям вожака, постучали.
- Прощения просим, что припозднились.
Следом за Коджи, горделиво выпятив грудь, вошел Генро. Парни опустились перед вожаком и подняли на него серьезные глаза.
- Итак, Генро, прошел год, как ты здесь?
- Точно. И теперь я тоже стал настоящим мужиком и готов поспорить с братаном Коджи за право называться Номером Два на горе Лейкаку. А-яй! - тут же взвыл он: вышеозначенный Коджи больно ущипнул его за бок..
Хакуро чуть заметно улыбнулся.
- Достойная уважения откровенность и прямолинейность. Ну, что ж... Ты не так и далек от истины: вы оба на пороге того, что называется истинным мужеством.
- Точно! - хором рявкнули Генро и Коджи.
- И у вас отличная команда.
- Точно! - на этот раз откликнулся только Генро - Коджи лишь угрюмо прикрыл лицо рукой.
- Потому-то я вас и позвал сегодня, - Хакуро окинул пристальным взглядом своих юных соратников. - Готовы ли вы защищать гору Лейкаку?
- О чем речь! - подскочили те. - Что бы ни произошло - в печали и радости, болезнях и здравии, пока смерть не...
- Ясно. Я понял, - удовлетворенно кивнул Хакуро и повернулся к Генро. - И, тем не менее, тебе, Генро, однажды придется оставить это место...
- Что?! - озадаченно переспросил тот. - Но... почему? Почему я не могу остаться здесь навсегда?!
- Ты должен будешь уйти.
- Эй! Слышь, вожак, не слишком ли мерзко выложить такое с бухты-барахты?! - Генро сердито покраснел, и Хакуро снова слегка улыбнулся.
- Ответ здесь, - и он быстрым движение закатал правый рукав его кафтана.
- Оба-на! - у Коджи глаза полезли на лоб. Теперь он четко видел "это" на руке сотоварища: иероглиф "Крыло". - Я... кажется, я слышал об этом... неужели...
- Знак Хранителя Сузаку. Однажды в Империи Конан появится Жрица Сузаку - Сузаку-но-Мико. И тогда, согласно легенде, семерым Хранителям Сузаку суждено собраться рядом со своей Мико и выполнить свой долг. А затем, по воле вызванного Сузаку, страна навеки обретет мир. Знаки Хранителей Сузаку: Хотохори, Тамахоме, Нурико, Мицукаке, Чирико, Чичири и Таски. Генро, это ты.
- ......, - Генро с отчаянием и тоской уставился на иероглиф на собственной руке, появившийся по воле хитрого вожака: тому-таки удалось его спровоцировать....
- Генро... Он - Хранитель Сузаку?! - теперь Коджи смотрел на приятеля с почтением младшего брата.
- Твоя судьба - служить стране. Так что не век тебе торчать на горе Лейкаку, ясно?
Хакуро заметил знак на руке мальчишки еще во время их первой встречи. Тогда, у подножия горы он намеренно позволил ему ввязаться в драку, дабы убедиться в упорстве и отчаянности. И именно благодаря этим качествам он позже позволил Генро присоединиться к банде.
Что ж, год миновал. Пора снова устроить проверку...
- Вот еще! - пробурчал Генро себе под нос. - И все равно, я никуда отсюда не уйду, плевать мне на всяких там Супер-Пупер-Богов и выигрышные билетики. В гробу я видал все эти сказочки. И, кстати, эта жрица - она, поди, баба? С какого перепугу я буду вкалывать на бабу?! Ну уж нет... Это даже не смешно... Совсем не смешно... Это... это просто омерзительно!
- Генро, - вздохнул Хакуро.
- Вожак, прошу тебя: не смотри на меня как на сопливого пацана! Позволь мне остаться тут! Жить ради этой горы! Умоляю!
Опять та же песня, что и год назад, - горько усмехнулся тот. - Похоже, мне не устоять перед его напористостью...
- Ну, что ж... - Хакуро медленно забросил ногу на ногу и задумчиво подпер рукой подбородок. - В таком случае ты, Коджи, и ты, Генро, должны показать мне, что делает вас настоящими мужчинами.
- Мужчинами?.. - в упор взглянул на вожака Коджи, тогда как Генро решительно начал стаскивать штаны. - Да ты что - совсем обалдел?! - он с размаху вмазал приятелю. - Нельзя ж все понимать так буквально! Вожак, что ты должны сделать?
- Пойти и украсть сокровище горы Каоу.
Те, кто год назад накинулись на Генро у подножия горы Лейкаку, были обитателями именно это горы, и война между бандами Каоу и Лейкаку не знала конца.
- На днях трое наших полегли в очередной стычке. Мы должны положить этому конец.
Кожди и Генро дружно закивали.
- И что там за сокровище у их главаря?
- Понятия не имею.
От подобного ответа парни аж присели.
- Так или иначе, было бы забавно, если бы один из вас принес это мне, - усмехнулся Хакуро.
- Жди меня, и я вернусь с этой цацкой! - без колебания заявил Генро, и Коджи смерил его тяжелым взглядом.
- Такому придурку, как ты это не по зубам, однозначно. Я сделаю это.
- Не, братан, ты для такой работенки староват, еще рассыплешься по дороге. Оставь это мне.
- Что? Не смеши: безмозглая инфузория в туфельках, вроде тебя нипочем не справится
- На себя посмотри, простейшее!
- Как ты меня назвал?! Ах ты, сукин сын!..
Переругиваясь, они вывалились из комнаты, и Хакуро, поднявшись, со вздохом взял в руки тессен.
- Все куда серьезнее, чем я думал... И если в ближайшее время ничего не предпринять...
И дело было даже не Сузаку-но-Мико, которая, как и сказал Генро, неизвестно, когда появится: гора Лейкаку стояла на пороге кризиса.
Приняв пост вожака в двадцать лет, Хакуро вот уже четыре года руководил бандой, и всем казалось, что благословенная эра будет длиться бесконечно. Одно время в этом не сомневался и сам Хакуро, но...
- Ошибся... как же я ошибся... - простонал он.
Дух лидера покинул его, однако сам он заметил это не сразу. И это промедление оказалось смерти подобным. Новый вожак. Как можно скорее. Вот что могло спасти всех их.
- Конечно, они еще зелены - что Коджи, что Генро... Но, пожалуй, только кто-то из них может взять власть в свои руки.
Что ж - он отдаст ее тому, кто принесет сокровище горы Каоу. И тогда на горе Лейкаку воцарится новый порядок, и разбойники сплотятся вокруг нового лидера.
– Мне нужно поторопиться, в противном случае... это случится, - пробормотал Хакуро и поднял усталое лицо. - Печать уже сорвана.