– Ну вот, Танса, мы и на свободе! – воскликнула принцесса Эфинрука, когда городские ворота остались позади. Дорога уходила за горизонт, вокруг простиралась широкая равнина, по бокам которой высились горные хребты. Вокруг все веяло простором, и только безжизненность полей напоминала о том, что в стране неурожай, голод и холод. Танса пришпорила коня, поравнялась со своей госпожой и сказала: – Подождите, Ваше Высочество, когда мы окажемся подальше от Торана! Здесь Ваша свобода все еще может быстро закончиться, как только батюшка узнает о Вашем исчезновении. – Отцу нет до меня никакого дела, – фыркнула принцесса. – И прошу, не называй меня «Ваше Высочество»! Мы же договорились – «госпожа» или просто Фирука.
Они сбежали из дворца еще затемно, переодевшись в костюмы стражниц – кожаные доспехи и шлемы, почти скрывающие лицо, а в городе облачились в дорожные платья и плащи и купили коней. Теперь Эфинрука выглядела как дочь знатного горожанина, путешествующая со своей служанкой. Оставаться во дворце после кончины матери было выше ее сил. Отец только и думал, что о развлечениях, сестры – о нарядах и женихах, а между тем доклады министров становились все мрачнее. Налоги в стране повышались, но не покрывали все возрастающие расходы казны, люди массово гибли от голода, разбоев и эпидемий. Увещевать отца было бесполезно, и принцесса Фирука обратила все свое внимание на поиск информации о жрице и хранителях. С помощью верной Тансы, которая потихоньку собирала сведения со всего дворца и его окрестностей, она узнала, что объявленный в розыск преступник Уруки – не кто иной, как родной сын принца Темудана, ее двоюродный брат, Римудо Роун. Узнала, что у плененного Тэгу, кажется, был брат-близнец, что по крайней мере еще в одном городе видели хранителя, и что в стране есть люди, которые собираются в единый клан, чтобы помочь жрице и хранителям вызвать бога Генбу и спасти Хоккан. С собой Фирука взяла лишь кое-что из одежды, все деньги, что ей удалось скопить, и перстень матери, который та носила, не снимая. После ее смерти отец убрал этот перстень к себе в шкатулку, но Фирука тайком стащила его и теперь надела себе на палец. Ей казалось, что мамин перстень, фамильная драгоценность с Камнем Жизни, защитит ее и убережет от невзгод.
Полдня пути прошло спокойно. Беглянки скудно пообедали в маленьком городке Ирумей и двинулись дальше, рассчитывая к вечеру прибыть в Тоору, где народ видел хранителя. Но не тут-то было. Едва выехав из города, Фирука заметила на дороге, у самой обочины, лежащего мужчину. Похоже, он был без сознания. – Танса, там человеку плохо! Надо помочь! – окликнула она служанку и спрыгнула с коня. – Может не стоит, госпожа Фирука? – с сомнением проговорила Танса. – Ведь неизвестно, кто он. Но Фирука уже склонилась к незнакомцу. Это был красивый молодой человек лет двадцати пяти, одетый во все черное. На шее у него был повязан длинный шарф с каким-то клановым узором, в ножнах на перевязи – огромный меч. Одежда вся в пыли и пятнах грязи, длинные темные волосы разметались по земле. Он очень слабо дышал и смотрел на Фируку невидящим взором из-под полуприкрытых век. Девушка осторожно дотронулась до его лба и воскликнула: – Да он же весь горит! Танса, помоги скорее мне его поднять! – Что Вы собираетесь делать, госпожа? – недоуменно спросила служанка. – Как что? Отвезти его к лекарю! Здесь, в Ирумее, ведь должен быть лекарь. Странно, что до сих пор никто этого не сделал. – Ничего странного. Сейчас столько больных и умирающих, что такая картина – вовсе не редкость. Всех не спасти… – Всех не спасти, но хотя бы одного – вполне возможно! Помоги же мне!
Фирука решительно взялась за плечи незнакомца. Вдвоем они кое-как водрузили его на коня, перекинув через седло. В процессе мужчина окончательно лишился сознания. Его тяжелый меч Танса прикрепила к своему седлу, и они вернулись в город, ведя коней под уздцы и расспрашивая прохожих, где найти лекаря. Но местные жители лишь качали головой. – Был у нас один лекарь, да помер еще в прошлую эпидемию. А его ученики в столицу подались на заработки, там-то всяко платят больше. – Но до столицы отсюда верхом почти полдня пути! Что же вы делаете, когда заболеете? – Да лечимся, кто как умеет. Тогда Фирука стала спрашивать, где найти гостиницу. Ей быстро показали небольшое двухэтажное заведение, и они с Тансой направились туда. – Рад приветствовать дорогих постояльцев! – расшаркался хозяин. – Но отдельных комнат нет, извиняйте. Могу предложить одну четырехместную, плату возьму, как за троих. – Сойдет, – согласилась Фирука, несмотря на протестующий взгляд служанки. С помощью хозяина они втащили бесчувственного мужчину в одну из комнат на первом этаже, сняли с него сапоги и верхнюю одежду, уложили на кровать. На этом хозяин поспешил откланяться.
Фирука скинула свой плащ и подступилась к больному: укрыла его одеялом, снова ощупала его лоб, погладила по голове, словно это могло облегчить его страдания, и попросила: – Танса, принеси воды. Когда служанка вернулась с небольшой бадейкой, Фирука смочила полотенце, протерла лицо и шею незнакомца, затем уложила прохладную ткань на его горячий лоб. – Ваше Высочество, – вырвалось у Тансы, – Вам вовсе незачем ухаживать за ним лично. Мы ведь даже не знаем, что он за человек! Веки больного чуть дрогнули и он тяжело простонал: – Брааат… Не отрывая сочувственного взгляда от его лица, Фирука ответила: – Это неважно. Я хочу спасти его. Пусть лекаря здесь нет, но должны же быть какие-то лекарства… Танса, сбегай пожалуйста, поищи аптекаря или кого-нибудь вроде того. – Слушаюсь, госпожа.
Танса надела свой плащ и вышла из комнаты, а Фирука осталась у постели незнакомца, всей душой желая ему помочь, но не зная, как. Его лицо блестело от пота, дыхание было поверхностным и частым, иногда сквозь приоткрытые потрескавшиеся губы вырывался болезненный стон. Фирука сняла со лба мужчины влажную ткань – она почти высохла, а лоб по-прежнему был обжигающе горячим. Да и не только лоб. Сунув руку под одеяло, Фирука тихонько охнула – рубашка больного была мокрой насквозь. Девушка бросилась искать, во что бы его переодеть, вытащила из сумки свою просторную ночную сорочку с широким воротом – вроде должна подойти. С трудом придав незнакомцу сидячее положение, Фирука подперла его плечом, кое-как стащила с него прилипшую к телу одежду и принялась водить по разгоряченной коже мокрым полотенцем. От холодных прикосновений он вздрагивал, но глаза не открывал. Протерев мужчине спину, Фирука уложила его обратно и невольно залюбовалась крепким, стройным телом. Спохватившись, вновь намочила полотенце, приложила его к пылающему лбу молодого красавца, затем обтерла ему лицо, грудь, живот. Остановилась у кромки грязно-серых штанов, но не решилась их снять, хотя и подумала, что не мешало бы все это выстирать. Еле нацепила на него свою ночную рубашку – рукава оказались совсем коротковаты, но главное, она налезла. Поколебавшись, зажмурилась и все-таки взялась за штаны. Под ними тоже все было горячим – снимая их, Фирука провела руками вдоль бедер, по его длинным ногам и услышала сквозь слабый стон: – Идти… Я должен идти… Она накрыла мужчину одеялом и вновь метнулась к его лицу, решив, что он очнулся. Но тот по-прежнему был без сознания: на лбу испарина, глаза закрыты, губы плотно сжаты. И вдруг он еле слышно прошептал: – Тэгу… Фирука не поверила своим ушам. Он назвал имя того хранителя? Таких совпадений быть не может. Или… перед ней все-таки брат того мальчика, которого много лет назад посадили в темницу, охранять императорские сокровища?! Она медленно опустилась на стул возле кровати, и тут наконец вернулась запыхавшаяся Танса. С порога сообщила: – Госпожа Фирука, простите, но мне предлагали только сушеные травы, помогающие при ранах и ушибах. Больше здесь у них ничего нет. Принцесса отчаянно вздохнула: – Ну что за город… Танса, пожалуйста, принеси еще воды! И вот это, – она указала на ворох грязной одежды, лежащей возле кровати, – надо постирать. – Ваааше Высочество! – ахнула служанка. – Вы его переодели?! – Да. А что такого? – невинно взглянула ей в лицо Фирука. – Ничего, но… – и Танса удалилась, что-то бормоча себе под нос.
Тем временем дыхание мужчины стало прерывистым. Он с хрипами вдыхал воздух и внезапно замер на полувдохе с открытым ртом. – Что с тобой?! – Фирука тревожно вскинулась, схватила его за плечо, вторую руку положила на раскаленный лоб: – Прошу тебя, только не умирай! И вдруг она заметила у него на переносице, среди прилипших ко лбу мокрых черных прядей, какой-то завиток. Он проступал сквозь бледную кожу, становился ярче, темней… Символ хранителя?! Девушка приподняла руку, чтобы получше его рассмотреть, и застыла: камень в перстне на ее пальце засиял, заискрился, словно рассыпался мелкой пыльцой, и этот свет потек в приоткрытый рот умирающего мужчины. Он словно пил силу Камня Жизни. «Неужели этот камень действительно способен возвращать к жизни?! – потрясенно думала Фирука. – Но ведь маме он не помог…» Камень погас, из голубовато-серого став почти черным. Знак на лице мужчины померк и исчез. Незнакомец сомкнул губы, глубоко вздохнул и приоткрыл глаза. С трудом сосредоточил взгляд на ошеломленном лице Фируки. Она заметила, что зрачки его сильно расширены и будто подернуты мутной пеленой. Взгляд казался пустым и безжизненным, но, несомненно, этот человек ее видел. – Ты… впитал силу моего камня! – растерянно выдохнула Фирука. – Впитал силу? – немного хрипло переспросил мужчина и перевел взор на перстень, который она прижимала к груди. – Через рот, – уточнила она и, спохватившись, прибавила: – Как ты? Тебе лучше? Мужчина помолчал, словно прислушиваясь к своим ощущениям, и тихо ответил: – Да… Теперь лучше. Фирука осторожно приложила ладонь к его лбу – жара больше не было – и облегченно вздохнула: – Вот и хорошо! А то я уж было испугалась. Вошедшая Танса чуть не выронила кадку с водой, когда увидела, что больной очнулся. Фирука сбивчиво рассказала ей, что произошло, затем назвала незнакомцу свое имя и спросила, как его зовут. – Хагас, – ответил он. Танса недоверчиво поинтересовалась: – Вы один из хранителей Генбу? Увидев, как округлились его глаза, Фирука поспешила добавить: – Не волнуйся, мы никому не расскажем! Мужчина устало вздохнул: – Не совсем... Но лучше не стоит об этом. – Что ж, в любом случае, я рада, что ты жив! Фирука присела рядом с кроватью Хагаса и ласково положила свою ладонь на его руку.
Хагас снова прикрыл глаза. Он с трудом мог поверить в то, что произошло. Последнее, что он помнил – как упал по дороге в Торан и уже не смог подняться, сколько ни пытался. Будто бы во сне, он видел силуэт девушки, склонившейся над ним, чувствовал, как ее тонкие пальцы приносят спасительную прохладу горячим вискам… Но и во сне он рвался к брату, сквозь вязкую сгущающуюся тьму, а потом внезапно оказался в чистой постели. И девушка, и ее заботливые руки обернулись явью. Если бы не Фирука, он бы точно погиб. Она исцелила его, и более того – она открыла, в чем заключается его способность хранителя. Как же он раньше не догадался?! У него не было собственной силы, теперь он это точно знал. Внутри него была пустота, которую можно было заполнить лишь чужой силой. Вдохнув, впитав ее, как силу этого перстня, как силу Уруки. Год назад голос Тэгу, подавляющий способности Уруки, помешал ему вдоволь наполниться этой силой, но в следующий раз… Хагас решил, что он обязательно еще раз встретится с Уруки, и тогда уж своего не упустит. Теперь можно было отправляться в Торан – не умирать, а явиться к принцу Темудану, как когда-то обещал, и наконец выручить брата. – Фирука, – обратился он к своей спасительнице, садясь на кровати. – Мне надо ехать в Торан. – Но не сегодня же! – улыбнулась она. – Сначала ты должен как следует поправиться. К тому же, вон, вещи у тебя все мокрые, – она указала на служанку, которая развешивала в комнате выстиранное белье, – да и ночь уже скоро. Сейчас ужин закажем. Ты ведь, наверное, проголодался? А пока что ложись, отдыхай. Не в силах противиться этим доводам, Хагас чуть слышно вздохнул и расслабленно откинулся на подушку. Фирука поправила ему одеяло, мимоходом погладила по руке и отошла, а Хагас поймал себя на мысли, что к нему никто, никогда в жизни, не относился с такой заботой. Он боролся с желанием бежать отсюда как можно скорее – спасать Тэгу, и желанием остаться с этой девушкой, чувствовать ее нежные прикосновения, видеть ее ласковый взгляд, слышать приятный голос. В конце концов, он решил отдохнуть до рассвета и уйти. Теперь, когда болезнь отступила, когда он узнал, в чем заключается его сила хранителя, когда наконец появился реальный шанс вызволить брата из многолетнего плена, нельзя было допустить, чтобы эта ненужная слабость помешала осуществлению его давней мечты.
Фирука скинула свой плащ и подступилась к больному: укрыла его одеялом, снова ощупала его лоб, погладила по голове, словно это могло облегчить его страдания, и попросила: 
– Ты… впитал силу моего камня! – растерянно выдохнула Фирука. 
